К тому времени вооружение самолётов было настолько разным, что глаза разбегались. В основном, конечно, начали ставить синхронные пулемёты — такие стреляли через пропеллер, очень удобно, да и второго члена экипажа не надо сажать. Были и крыльевые, выглядело достаточно впечатляюще. Авиационные бомбы — ну тут даже ничего не скажешь, жаль только, что много таких не погрузишь.
Мне же достался турельный ШКАС: не последнее слово техники, конечно, зато компания в кабине восполнила всё с лихвой. Дело в том, что я полгода летал на Яках, набирался опыта, а потом сказали, что в соседнем девчачьем полку нужна была подмога ненадолго. Пилотом в кабине была Серафима Амосова, до войны она работала на рейсах Москва—Иркутск. Навыки у неё были отменные — всё-таки не за красивые глаза её взяли в «ночные ведьмы». Да и зрение было отличным, ночью управлять самолётом непросто, хоть это и был лёгкий У-2.
Я выбирался на задания, в основном, конечно, чтобы подстраховать в случае чего. Девчонки-«ведьмы» мировые, столько всего рассказали. И о самолётах, и о боях, и о своей непростой «женской» службе. Сима, вот, трижды подавалась добровольцем, а её всё хотели инструктором оставить, но всё-таки настояла на своём. Рая, старшая лётчица, была сильно ранена в 1943 году: зенитный снаряд разорвался около её самолёта, 34 осколка попали в неё, и только половину смогли вытащить. В общем, они ничуть не уступали мужчинам, а уж в ночи так были совсем королевами.
Здесь, в Беларуси, у девушек в полку возникла хорошая традиция: перед началом особо трудной боевой ночи на старт выносили гвардейское знамя. Освобождённое от чехла, оно тихо шелестело на лёгком ветерке около командного столика. Придёшь с докладом, говорили они, посмотришь на него, и на душе становится спокойно и тепло. А потом в полёте перед глазами блестят золотые буквы на красном шёлке: «46-й гвардейский...».
Затем полк двинулся дальше на запад, в Польшу. Девушки отпустили меня, всё-таки женский полк на то и женский, что парням там не место. Я провёл с ними дней десять, не больше. Но я был очень рад, что мне удалось послужить с ними! Тогда на 1-м Белорусском фронте неподалёку от нас базировалась 415-я стрелковая дивизия, которую вернули с Прибалтийского фронта в декабре. Я же начинал в стрелках, вот и снова вернулся, как будто домой. Мне нашлось место во взводе связи…
Мне же достался турельный ШКАС: не последнее слово техники, конечно, зато компания в кабине восполнила всё с лихвой. Дело в том, что я полгода летал на Яках, набирался опыта, а потом сказали, что в соседнем девчачьем полку нужна была подмога ненадолго. Пилотом в кабине была Серафима Амосова, до войны она работала на рейсах Москва—Иркутск. Навыки у неё были отменные — всё-таки не за красивые глаза её взяли в «ночные ведьмы». Да и зрение было отличным, ночью управлять самолётом непросто, хоть это и был лёгкий У-2.
Я выбирался на задания, в основном, конечно, чтобы подстраховать в случае чего. Девчонки-«ведьмы» мировые, столько всего рассказали. И о самолётах, и о боях, и о своей непростой «женской» службе. Сима, вот, трижды подавалась добровольцем, а её всё хотели инструктором оставить, но всё-таки настояла на своём. Рая, старшая лётчица, была сильно ранена в 1943 году: зенитный снаряд разорвался около её самолёта, 34 осколка попали в неё, и только половину смогли вытащить. В общем, они ничуть не уступали мужчинам, а уж в ночи так были совсем королевами.
Здесь, в Беларуси, у девушек в полку возникла хорошая традиция: перед началом особо трудной боевой ночи на старт выносили гвардейское знамя. Освобождённое от чехла, оно тихо шелестело на лёгком ветерке около командного столика. Придёшь с докладом, говорили они, посмотришь на него, и на душе становится спокойно и тепло. А потом в полёте перед глазами блестят золотые буквы на красном шёлке: «46-й гвардейский...».
Затем полк двинулся дальше на запад, в Польшу. Девушки отпустили меня, всё-таки женский полк на то и женский, что парням там не место. Я провёл с ними дней десять, не больше. Но я был очень рад, что мне удалось послужить с ними! Тогда на 1-м Белорусском фронте неподалёку от нас базировалась 415-я стрелковая дивизия, которую вернули с Прибалтийского фронта в декабре. Я же начинал в стрелках, вот и снова вернулся, как будто домой. Мне нашлось место во взводе связи…
Костя Зимин
Авиационный скорострельный пулемёт, разработанный в Шпитальным Борисом Гаврииловичем и Комарицким Иринархом Андреевичем 1930 году. Первый синхронный пулемёт, но были и турельная (стационарный, где нужен был пулемётчик), и крыльевая версии.
Амосова Серафима Тарасовна, лётчица, заместитель командира полка.
46-й Таманский гвардейский ночной лёгкобомбардировочный авиационный полк, который прозвали «ночными ведьмами». Уникальность полка в том, что весь состав был исключительно женским.
Здесь редакция позволила себе литературное допущение и ненадолго включила мужчину в их ряды, только для того, чтобы рассказать об этих отважных девушках.
Здесь редакция позволила себе литературное допущение и ненадолго включила мужчину в их ряды, только для того, чтобы рассказать об этих отважных девушках.
Многоцелевой деревянный биплан, разработанный в 1927 году Поликарповым Николем Николаевичем. До войны применялся в сельском хозяйстве, за что и получил своё прозвище — «кукурузник».
Аронова Раиса Ермолаевна, старшая лётчица полка.
Из мемуаров Ароновой Раисы Ермолаевны.
Любимая моя Катя!
Не могла без слёз читать твоё письмо, очень я огорчилась, что Дашенька нас покинула, такая девчонка росла… Держитесь, дорогие мои, война скоро кончится, я это чувствую. Я же тем временем несу свою службу и думаю о вас каждый день.
Зимой мы нашли способ вывозить раненых быстрее, чем раньше. Всё-таки сугробы и метели сильно усложняли нам жизнь. Ребята из нашей роты помогли нам смастерить крепкие сани, на которых было легче возить солдат вместе с винтовками или ручными пулемётами. Я даже не заметила, как успела вывезти 86 ребят, за что меня наградили орденом Ленина. Но орден я прятала, стеснялась.
Когда наступило лето, нам приказали соединиться с 4-м Украинским фронтом, который направлялся в Чехословакию. От постоянных переходов и боевых действий к тому времени мы совсем забыли про лекарства и перешли на травы. Каждый день мы отпаивали солдат зверобоем, который «лечит сто болезней», в роте стало меньше больных, а вместо йода мы собирали в лесу чистотел.
Девочки как-то обсуждали, что в саду Ботанического института АН СССР уже полгода выращивали наперстянку, белладонну, ревень, валериану и алтей. И я в стороне не стояла, пересказала твою часть письма о применении мха-сфагнума, за что тебе спасибо. Мы старались находить все эти травы и мох, делать из них запасы, чтобы было чем лечить. Не зря всё-таки дедушка говорил, что с лесом дружить надо, он из любой беды выручит.
А Аня, моя сестричка по роте, рассказывала, что ещё два года назад советским учёным удалось получить антимикробный препарат пенициллин, и его уже начали массово производить, так что скоро он должен был добраться и до нас.
В газетах писали, что Наркомздрав признал действие сыпнотифозной вакцины и постановил повсеместно её применять. А вместо крови мы переливаем «сухую плазму» — это можно делать даже не зная группу крови раненого.
Война двигает медицину вперёд, нам всё в новинку, оттого и страшно, но зато сколько жизней всё-таки удалось спасти.
За этот год я многому научилась и уверена, что эти знания останутся со мной надолго. Но как же хочется вернуться в обычную жизнь! Ты и сама знаешь.
С любовью, Лилечка.
Не могла без слёз читать твоё письмо, очень я огорчилась, что Дашенька нас покинула, такая девчонка росла… Держитесь, дорогие мои, война скоро кончится, я это чувствую. Я же тем временем несу свою службу и думаю о вас каждый день.
Зимой мы нашли способ вывозить раненых быстрее, чем раньше. Всё-таки сугробы и метели сильно усложняли нам жизнь. Ребята из нашей роты помогли нам смастерить крепкие сани, на которых было легче возить солдат вместе с винтовками или ручными пулемётами. Я даже не заметила, как успела вывезти 86 ребят, за что меня наградили орденом Ленина. Но орден я прятала, стеснялась.
Когда наступило лето, нам приказали соединиться с 4-м Украинским фронтом, который направлялся в Чехословакию. От постоянных переходов и боевых действий к тому времени мы совсем забыли про лекарства и перешли на травы. Каждый день мы отпаивали солдат зверобоем, который «лечит сто болезней», в роте стало меньше больных, а вместо йода мы собирали в лесу чистотел.
Девочки как-то обсуждали, что в саду Ботанического института АН СССР уже полгода выращивали наперстянку, белладонну, ревень, валериану и алтей. И я в стороне не стояла, пересказала твою часть письма о применении мха-сфагнума, за что тебе спасибо. Мы старались находить все эти травы и мох, делать из них запасы, чтобы было чем лечить. Не зря всё-таки дедушка говорил, что с лесом дружить надо, он из любой беды выручит.
А Аня, моя сестричка по роте, рассказывала, что ещё два года назад советским учёным удалось получить антимикробный препарат пенициллин, и его уже начали массово производить, так что скоро он должен был добраться и до нас.
В газетах писали, что Наркомздрав признал действие сыпнотифозной вакцины и постановил повсеместно её применять. А вместо крови мы переливаем «сухую плазму» — это можно делать даже не зная группу крови раненого.
Война двигает медицину вперёд, нам всё в новинку, оттого и страшно, но зато сколько жизней всё-таки удалось спасти.
За этот год я многому научилась и уверена, что эти знания останутся со мной надолго. Но как же хочется вернуться в обычную жизнь! Ты и сама знаешь.
С любовью, Лилечка.
Лиля Шараева
В 1941 году были определены награды за вынос раненых с поля боя. Орденом Красного Знамени награждали за спасение 40 бойцов, всего им отметили 3500 медицинских работников. Орденом Ленина — за 80 бойцов, его получили 285 медиков.
Сбор трав начался и раньше. Например, весной 1942-го было собрано около 50 тонн тридцати шести видов лекарственных растений.
Речь идёт о методике замены ваты на торфяной мох, которую воссоздали К.И. Максимович, С.И. Коржинский, И.П. Бородин, Г.А. Надсон, Б.А. Келлер, А.Н. Криштофович, А.И. Толмачев, Е.М. Лавренко.
Это совершила группа советских ученых под руководством профессора З.В. Ермольевой.
Это достижение принадлежит Центральному институту эпидемиологии и микробиологии, который возглавляла профессор М.К. Кронтовская.
Открытие совершила профессор Л.Г. Богомолова из Ленинградского института переливания крови. При этом методе переливания донорская кровь превращается в порошок, который долго хранится и хорошо транспортируется. Эта разработка позволила стать донорами более 5,5 миллионам человек.
РАННЯЯ ВЕСНА
Познакомился с Берией. Ощущения противоречивые: с одной стороны, когда он сменил Ежова в НКВД, репрессии пошли на нет, с другой — некоторых коллег отправили в лагеря в 38-м при Лаврентии Павловиче.
И всё же надо отдать ему должное, подход к проекту он демонстрирует серьёзный. Как я и думал, речь идёт о создании бомбы, основанной на цепном делении ядер урана-235. Или наработанного в ядерных реакторах плутония. Но мне предлагают (очень убедительно, само собой) подключиться именно к урановому проекту. Оказалось, что в том же Харькове еще в 40-м году была подана заявка на создание такой бомбы, но теперь необходимость в ней стала очевиднее некуда.
Так что уже неактуальные гранаты отменяются, их место занимает новое абсолютное оружие. Работать надо будет где-то на границе Горьковской области с Мордовией, в 75 километрах от городка Арзамас.
НАЧАЛО ЗИМЫ
Кстати, решение проблемы зенитных орудий скоро найдётся — радиовзрыватели. Не стоит путать с радиоуправляемым взрывателем, речь не про удалённое управление. Радиовзрыватель представляет из себя маленький локатор, который принимает отражённые от цели радиоволны и детонирует на заданном от неё расстоянии. Так что теперь не требуется прямого попадания снаряда.
Госкомитет обороны об этом ещё ничего не знает, а я узнал от своих бывших «шарашников». В одной из контор, говорят, провели успешные опыты снаряда с такой технологией. Если информация дойдёт до соответствующих органов, то придётся разрешить перенаправить некоторых своих людей, с кем работали ещё над РУС-1, в новый профильный НИИ.
Познакомился с Берией. Ощущения противоречивые: с одной стороны, когда он сменил Ежова в НКВД, репрессии пошли на нет, с другой — некоторых коллег отправили в лагеря в 38-м при Лаврентии Павловиче.
И всё же надо отдать ему должное, подход к проекту он демонстрирует серьёзный. Как я и думал, речь идёт о создании бомбы, основанной на цепном делении ядер урана-235. Или наработанного в ядерных реакторах плутония. Но мне предлагают (очень убедительно, само собой) подключиться именно к урановому проекту. Оказалось, что в том же Харькове еще в 40-м году была подана заявка на создание такой бомбы, но теперь необходимость в ней стала очевиднее некуда.
Так что уже неактуальные гранаты отменяются, их место занимает новое абсолютное оружие. Работать надо будет где-то на границе Горьковской области с Мордовией, в 75 километрах от городка Арзамас.
НАЧАЛО ЗИМЫ
Кстати, решение проблемы зенитных орудий скоро найдётся — радиовзрыватели. Не стоит путать с радиоуправляемым взрывателем, речь не про удалённое управление. Радиовзрыватель представляет из себя маленький локатор, который принимает отражённые от цели радиоволны и детонирует на заданном от неё расстоянии. Так что теперь не требуется прямого попадания снаряда.
Госкомитет обороны об этом ещё ничего не знает, а я узнал от своих бывших «шарашников». В одной из контор, говорят, провели успешные опыты снаряда с такой технологией. Если информация дойдёт до соответствующих органов, то придётся разрешить перенаправить некоторых своих людей, с кем работали ещё над РУС-1, в новый профильный НИИ.
Михаил Михайлович Пацхверия
Мало кто знает, но физики Фридрих Ланге, Владимир Шпинелем и Виктор Маслов из Харьковского физико-технического института на инициативной основе всерьёз разрабатывали схему такой бомбы.
Тогда в идею никто не поверил, но именно в той заявке впервые была предложена схема сжимания урана до критической массы путём взрыва вокруг обычной взрывчатки. А также идея обогащения урана с помощью центрифуг
Тогда в идею никто не поверил, но именно в той заявке впервые была предложена схема сжимания урана до критической массы путём взрыва вокруг обычной взрывчатки. А также идея обогащения урана с помощью центрифуг
Работу над устройством вёл инженер Александр Рассушин, который во время войны как раз находился в «шарашке» во Владимире (за участие в Гражданской войне в армии Колчака).
В конце 44-го он создал рабочий образец авиабомбы, и примерно в то же время разведка добыла американский образец технологии. Но соответствующий НИИ в Ленинграде открыли уже в 45-м после войны. В нём Рассушин был назначен заместителем директора и главным конструктором. Кстати, его полностью реабилитировали в 56-м году.
В конце 44-го он создал рабочий образец авиабомбы, и примерно в то же время разведка добыла американский образец технологии. Но соответствующий НИИ в Ленинграде открыли уже в 45-м после войны. В нём Рассушин был назначен заместителем директора и главным конструктором. Кстати, его полностью реабилитировали в 56-м году.
Не даёшь мне совсем передохнуть, Лёва, каждый день новую историю тебе подавай. Шучу я, всё расскажу, ничего от тебя не утаю.
В феврале 44-го вышла большая статья, посвященная витамину С и его нехватке в организме, провоцирующей цингу. Как будто у нас много пустых госпиталей, ещё цинги не хватало.
В этих условиях на помощь пришла хвоя: её заливали горячей водой и получали витаминный настой. Горисполком даже вынес специальное решение, которым обязал все столовые и больницы, детские учреждения и предприятия организовать широкое производство такого настоя и обеспечить им население.
Вот всем классом и собирали хвою, а потом готовили настой, спасаясь от цинги.
Отапливать школу нечем. Вариантов не было — ходили рубить лес вместе со старшеклассниками.
Столица Урала помогала фронту очень многим, в том числе донорской кровью. Свердловская городская станция переливания крови работала круглосуточно. На Уралмаше по спецзаказу создали четыре сушильные установки, которые работали по 16-18 часов в сутки, ежедневно производя 150 ампул «сухой плазмы», которая тут же отправлялась на фронт.
В Свердловской области был аж 161 госпиталь, 49 из них — в нашем городе. И всем нужна кровь. Лечили у нас хорошо — больше половины раненых возвращались обратно на фронт. Всего пишут, что за годы войны мы в Свердловске сдали более 70 тонн донорской крови.
Сдавали кровь, а потом снова работать. Дело не стояло на месте. Горжусь, что знаком с рабочими Уралмаша, ведь каждый второй танк был оснащён именно уралмашевской бронёй — это и КВ-1, и КВ-1С, и Т-34, и самоходка, созданная на его базе.
В месяц Уралмаш выпускал 300 гаубиц М-30 и вооружал эти самым целых десять дивизий.
Папа твой как раз под конец года приезжал в отпуск, собирались все вместе, да недолго он пробыл. Мама-то твоя в эти две недели и забеременела. А после мы узнали, что Ваня погиб, ох горе было, как же ребёнка без отца растить? Но повезло, что семья у нас какая-никакая а была, я бы не смог отказать в помощи родному человеку.
Трудный был год, Лёва, да победа уже близка. Про отца твоего расскажу отдельно, славный малый был, наград получил, да ты их и сам видел.
В феврале 44-го вышла большая статья, посвященная витамину С и его нехватке в организме, провоцирующей цингу. Как будто у нас много пустых госпиталей, ещё цинги не хватало.
В этих условиях на помощь пришла хвоя: её заливали горячей водой и получали витаминный настой. Горисполком даже вынес специальное решение, которым обязал все столовые и больницы, детские учреждения и предприятия организовать широкое производство такого настоя и обеспечить им население.
Вот всем классом и собирали хвою, а потом готовили настой, спасаясь от цинги.
Отапливать школу нечем. Вариантов не было — ходили рубить лес вместе со старшеклассниками.
Столица Урала помогала фронту очень многим, в том числе донорской кровью. Свердловская городская станция переливания крови работала круглосуточно. На Уралмаше по спецзаказу создали четыре сушильные установки, которые работали по 16-18 часов в сутки, ежедневно производя 150 ампул «сухой плазмы», которая тут же отправлялась на фронт.
В Свердловской области был аж 161 госпиталь, 49 из них — в нашем городе. И всем нужна кровь. Лечили у нас хорошо — больше половины раненых возвращались обратно на фронт. Всего пишут, что за годы войны мы в Свердловске сдали более 70 тонн донорской крови.
Сдавали кровь, а потом снова работать. Дело не стояло на месте. Горжусь, что знаком с рабочими Уралмаша, ведь каждый второй танк был оснащён именно уралмашевской бронёй — это и КВ-1, и КВ-1С, и Т-34, и самоходка, созданная на его базе.
В месяц Уралмаш выпускал 300 гаубиц М-30 и вооружал эти самым целых десять дивизий.
Папа твой как раз под конец года приезжал в отпуск, собирались все вместе, да недолго он пробыл. Мама-то твоя в эти две недели и забеременела. А после мы узнали, что Ваня погиб, ох горе было, как же ребёнка без отца растить? Но повезло, что семья у нас какая-никакая а была, я бы не смог отказать в помощи родному человеку.
Трудный был год, Лёва, да победа уже близка. Про отца твоего расскажу отдельно, славный малый был, наград получил, да ты их и сам видел.
Марк Вениаминович Бейленсон
Эти установки как раз и использовали для создания «сухой плазмы». Станция переливания крови Свердловска была в то время единственной станцией, выпускающей её в таких количествах.
«Сухая плазма» отправлялась на фронт, а когда началась война с Японией, то и на Дальний Восток.
«Сухая плазма» отправлялась на фронт, а когда началась война с Японией, то и на Дальний Восток.
Тяжёлый танк КВ-1 назвали в честь Климента Ворошилова.
Когда немцы впервые столкнулись с КВ-1, они были в ужасе. Их Pak 38 и Pak 35/36, отлично зарекомендовавшие себя во время войн с Польшей и Францией, не оставляли на броне КВ-1 ни единого следа. За это среди гитлеровцев КВ-1 получил прозвище «Gespenst», что означает «Призрак».
Когда немцы впервые столкнулись с КВ-1, они были в ужасе. Их Pak 38 и Pak 35/36, отлично зарекомендовавшие себя во время войн с Польшей и Францией, не оставляли на броне КВ-1 ни единого следа. За это среди гитлеровцев КВ-1 получил прозвище «Gespenst», что означает «Призрак».
Такой же Климент Ворошилов-1, только скороходный.
С первых дней войны М-30, которая весила всего 2,2 тонны, стала пользоваться популярностью в армии. В июне 1941 года Завод №9 сдал 225 орудий, а дальше их выпуск превзошёл 300 единиц в месяц.
Опыт войны показал, что гаубица выполняла все задачи: уничтожала и подавляла силу противника на открытой местности и в укрытиях полевого типа, уничтожала огневые средства пехоты, разрушала сооружения полевого типа и вела борьбу с артиллерией, миномётами, танками, самоходными артиллерийскими установками. Противник также высоко оценил машину: гитлеровцы использовали трофейные орудия.
Опыт войны показал, что гаубица выполняла все задачи: уничтожала и подавляла силу противника на открытой местности и в укрытиях полевого типа, уничтожала огневые средства пехоты, разрушала сооружения полевого типа и вела борьбу с артиллерией, миномётами, танками, самоходными артиллерийскими установками. Противник также высоко оценил машину: гитлеровцы использовали трофейные орудия.